.jpg)
Большинство знает тебя как «отца» марафона Lattelecom, но в то же время тебе принадлежит PR-агентство, ты организуешь мероприятия Riga Wine & Champagne, в общем, занятой человек…
– Да, есть PR-агентство, и у этого агентства имеется дочернее предприятие, устраивающее мероприятия. Марафон является самым большим проектом, но есть целый ряд клиентов, для которых мы проводим различные мероприятия. Кроме того, имеются и параллельные проекты, которые мы развиваем сами, например марафон и Riga Wine & Champagne. Это проекты, которые интересны лично мне. Но в то же время эти проекты оказывают своеобразное воздействие на культуру.
Почему именно вино? В других интервью ты упоминал, что раньше вообще был очень правильным: «нет» алкоголю. Бутылка какого вина была первой? Или что же оказалось столь захватывающим?
– Сейчас сложно сказать, что именно послужило причиной этому. В мемуарах сомелье или близких к вину людей часто описывается ситуация – человек выпил какое-либо вино, раскрылись небеса, и все стало ясно, с этого момента все они полюбили вино… Но у западных людей, говорящих об этом, есть мощное культурное наследие. Ты не можешь просто взять и в один день выпить Cheval Blanc 1947 года и надеяться на то, что все станет понятно. Такого не бывает! Их родители пили вино, постоянно говорили о вине, и они уже выросли вместе с вином. У нас такого не было, у нас всего этого просто нет. Если выпьешь бутылку изысканного вина, но у тебя отсутствуют познания в этом, ты просто не поймешь его. Мой случай – первое вино было ужасным, мы все такое пили. В студенческие годы я фактически не пил, но на последнем курсе, во время последнего сплава на лодках… По-моему, это была «Монастырская изба» в литровой бутылке, из таких все раньше пили. Я попробовал. Вместе с голландским сыром. В теории любой энтузиаст, открытый для нового опыта и интересующийся вином, который хоть немного приобщится к этому миру, обнаружит множество вдохновляющих вещей. Ведь у каждого прекрасного вина есть прекрасная история. Это затягивает.
.jpg)
Вино – это твое хобби, но ты окончил программу Wine and Spirit Education Trust (WSET). Ты первый в Латвии получил диплом 4-го уровня этой программы. Это не обычные семинары, а серьезная работа и серьезная учеба. Также ты поступил на Masters of wine.
– Masters of wine я уже бросил. Это был логичный шаг. Мне хотелось приобрести более широкий взгляд на все это, и, по-моему, WSET отлично помогла. Это разложило все по полочкам. Нужно ли это? Не знаю. Например, у меня есть друзья, которых интересует только Bordo. Меня вино интересует в более широком контексте, и поэтому я начал учиться. Поскольку я и раньше учился за границей, идея снова поехать на учебу в Лондон мне показалась захватывающей. А в Лондоне, в то время когда я там учился, можно было все эти вина попробовать. Мы же не могли похвастать таким уровнем развития – у нас не было возможности дегустировать старые, спелые вина, вин разных сортов здесь просто не существовало. Для меня это были ощущения первооткрывателя.
Вернемся к Параду пузырей. Как родилась эта идея?
– Даже не знаю. В мире у Парада пузырей нет прототипа. Питер Лием (Peter Liem) фестиваль La Fête du Champagne создал только через год, после того как посетил открытие нашего Парада пузырей. Такие фестивали не устраиваются, поэтому появилась мысль организовать что-то подобное. Почему бы не посвятить фестиваль такому специфическому напитку, как шампанское? Мне очень нравится шампанское. Затем я понял, что для фестиваля важно концентрироваться на одной конкретной вещи, иначе, развивая все вместе, неожиданно начинаешь тонуть в количестве разного вина. Сейчас люди нормально относятся к тому, что в 10 утра можно прийти на сессию и насладиться шампанским.
Шампанское – это твое любимое вино?
– То, что пьешь в конкретный момент, то и любимое. Но шампанское – это то, чем я увлекся.
.jpg)
Логично задать вопрос о латвийской премьере фильма «Год в Шампани» в рамках мероприятия Riga Wine & Champagne. Как у тебя это получилось? Премьера фильма в Латвии стала одновременно и его мировой премьерой. Мы были первыми, кто увидел этот фильм.
– Да, это так. Официальная премьера фильма состоялась позже. Так просто случилось – с фестивалем у нас все совпало идеально. Я уже заранее знал о том, что этот фильм будет. Смотрю – премьера намечается на те же дни. Затем я просто написал продюсерам, и они сказали: да, почему бы и нет? Разумеется, сами это профинансировать мы были не в силах, и тогда компания Noble Wine пришла нам на помощь. Спасибо!
В Интернете есть видео с семинара, где ты рассказываешь о том, что у тебя дома стоят два шкафа. Один – для полных бутылок вина, а второй – для пустых. Ты их коллекционируешь?
– Особенные, старые винные бутылки я точно не выбрасываю. Они хранятся подобно старым фотографиям, которые я иногда просматриваю. Каждая бутылка связана с каким-либо событием, компанией, с которой вместе провел каждый миг своей жизни. Я считаю, что важны воспоминания. Подобных бутылок не очень много. У некоторых есть даже описание того, чем она особенна. И это невероятно хорошая тема для разговора. Старым бутылкам присущ своеобразный шарм. По поводу коллекционирования вина – я считаю, что вино следует пить, а не коллекционировать. Но что-то я собираю – что-то особенное, очень редкое или такое вино, за старением которого я бы с удовольствием наблюдал. Такое вино я храню в погребе.
Самая особенная бутылка вина в твоем винном погребе? Может, самая старая? С особой историей?
– Назвать одно особенное вино сложно. К своему погребу я подхожу, скорее, как к вопросу развития собственного вкуса. Ведь иные вина, которые я приобрел несколько лет назад и которые хранятся в моем погребе, раньше казались мне невероятно хорошими! Этим летом я открыл одно такое вино – La Spinetta. Есть Barbera d’Asti – красивое вино, все в порядке. Тогда оно виделось мне верхом элегантности и простояло в погребе примерно пять лет. После открытия бутылки вино мне показалось очень вульгарным, с высоким содержанием алкоголя, и я подумал: «Как мне тогда могло нравиться что-то такое?» Отличный производитель и отличное вино, но сам ты понимаешь, что развиваешься; ты понимаешь, как за пять лет изменились твой взгляд и восприятие вина. Также в погребе хранятся разные вещи, которые я привез из путешествий; есть бутылки с автографами виноделов, привезенные в виде сувениров из разных поездок. Вино особенных годов, старые вина… Там много Шампани, Бургундии и Бордо. Франция и немного Нового Света, который мне всегда нравился, – Австралия и Южная Африка.
.jpg)
Доводилось ли пережить что-то интересное или необычное во время поездок и встреч с виноделами? Может, запомнился какой-то курьез?
– Бывало. Помню, в Южной Африке во время нашей поездки в гости к Fryer’s Cove – производителю вина на севере Южной Африки – вышла река из берегов, и мы не могли к нему попасть. Так винодел приплыл за нами на лодке, а затем еще и отдал ключи от своего дома, чтобы мы могли там остаться. Бывали случаи, когда виноделы проявляли удивительное доверие. Много интересного было в Австралии. Большим приключением стал сбор урожая в Марго (Margaux). Там я побывал в 2010 году – жаль, что этот год оказался настолько выдающимся, ведь это значит, что я не могу позволить себе купить это вино.
Еще один вопрос – Burger Club. Ты являешься одним из членов этого клуба, и в социальных сетях вы довольно активно распространяете фотографии вин, которые дегустируете во время заседаний вашего клуба. И эти вина, мягко говоря, всегда великолепны! Чем же является Burger Club?
– Это группа единомышленников, которые собираются вместе и с огромной скрупулезностью препарируют вина, но главное здесь – наслаждение. Ясно, что есть темы и вина, которыми мы наслаждаемся, и официальные разговоры, посвященные конкретному винному региону, но основная цель клуба – это получать кайф от вина. Поэтому это и есть бургер-клуб, ведь, находясь в клубе, мы стараемся освободиться от занудства, связанного с вином, от всей этой возни с годами, гектарами… Да, это часть вина, которую следует знать, однако эти технические детали зачастую (что мне не нравится) становятся главной темой разговора. Но вино не об этом.
